23 сентября Россия присоединилась к Парижскому соглашению по климату. Это значит, что вместе с 186 странами-участницами РФ обязалась принимать меры для смягчения климатических изменений и адаптации к уже имеющимся условиям. По оценкам климатологов, сейчас средняя температура на 1,1° С превышает среднегодовые показатели начала XX века. Теперь, согласно Парижскому соглашению, стоит цель удержать глобальное потепление в XXI веке в пределах 2°С от доиндустриального уровня. А по возможности сделать так, чтобы из-за антропогенных факторов Земной шар, если и разогрелся, то не более чем 1,5° С.

Для этого Соглашение требует от каждого государства-участника принять национальные планы по снижению выбросов СО2 и других парниковых газов, и перевести свои экономики на безуглеродный путь развития.

Какие "зелёные" шаги в этом направлении уже сделаны, и что из международной практики применимо к РФ — читайте в нашем материале.

Основной "плюс" зелёных источников энергии — это их безопасность как для человека, так и для окружающей среды. Но из-за своей вариабельности, как говорит глава рабочей группы по климату экологического комитета РСПП Михаил Юлкин, они «капризные». То есть, «солнце не всегда светит, ветер не всегда дует», хотя при этом «на Земле этих источников энергии больше, чем ископаемых». Впрочем, уверяет Михаил Юлкин, успешный опыт применения различных ВИЭ есть во многих странах. Эксперт, рассказывая о голландском опыте, описывает ветровые станции – те самые, которые люди привыкли называть ветряными мельницами. Эксперт подчёркивает, что такие установки — «фактически системы энергообеспечения». Несмотря на то, что они действительно используются ещё и как мельницы, эти «ветряки» — источник энергии. Так же, как и солнечные панели.

Но существует и другая проблема при использовании таких источников: размещение излишков произведенной "зелеными системами" энергии. Как одно из решений – возможность продавать эту энергию в общую сеть. Хотя, по словам Михаила Юлкина, большие солнечные и ветровые станции сразу строятся в расчёте на подачу энергии в сеть. Что касается малых и микро-объектов, то в нашей стране уже ведется проработка варианта продажи излишков экоэнергии. В Госдуму внесён и в феврале этого года уже прошёл первое чтение законопроект, устанавливающий понятие микрогенерации и упрощающий подключение таких объектов к общим электросетям. Мощность установок не должна превышать 15 кВт, а этого как раз хватает для бытовых нужд. Также с августа на рассмотрении в Госдуме находится законопроект об освобождении от НДФЛ доходов от продажи излишков энергии с ВИЭ-станций до 15 кВт. Это значит, что наше Правительство готово стимулировать строительство возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Но для «больших станций на ВИЭ уже есть механизм стимулирования через ДМП (дополнительные места продаж — прим. ред.)», отмечает Михаил Юлкин.

Помимо этого, собирать зелёные энергоизлишки можно, например, в огромные аккумуляторы. Михаил Юлкин вспоминает Илона Маска, который несколько лет назад построил в Австралии «большую батарейку» — систему хранения электроэнергии на 100 МВт. В штате Южная Австралия стали стремительно развиваться источники возобновляемой электроэнергетики. Однако в периоды отсутствия ветра и солнца, энергосистема штата переживала крупные «блэкауты». Для решения этой проблемы и была построена сеть аккумуляторных батарей, которых достаточно для бесперебойной подачи электричества вне зависимости от погодных условий. Эта система, как отмечает Михаил Юлкин, «очень хорошо себя зарекомендовала».

Другая история — это водород. Например, ночью, образовывающийся на ветряных станциях излишек электроэнергии, ничего не стоит. И если два провода опустить в воду, говорит Михаил Анисимович, то получится "зелёный" водород. При производстве такого водорода не происходит выброса вредных веществ или парниковых газов. Его можно «сравнительно легко перевозить, хранить, и использовать для получения энергии, и он просто превращается обратно в воду». Сегодня одна из самых топовых тем в мире – это развитие водородных технологий. Это происходит на уровне национальных, межнациональных, корпоративных и межкорпоративных программ. Эксперт уверяет, что уже идёт «глобальная конкуренция за разработку наилучших, самых доступных и эффективны водородных технологий».

Есть ещё один менее известный в России экологичный способ обеспечить себя благами цивилизации: тепловые насосы. Житель Подмосковья Валерий Чирков поделился с нами собственным опытом их установки и использования. Он открыл для себя эту систему, когда встала проблема газификации его частного дома: «газ подвести было очень дорого», и ко всему прочему, процессу сопутствовали различные «бюрократические проволочки». Пришлось искать альтернативные варианты, чтобы согреться.

Инженер по образованию, Валерий Николаевич в двух словах описывает суть тепловых насосов: «Это холодильник наоборот». Для наглядности он объясняет на примере пельменей: «Морозилка забирает у них лишнее тепло. Это тепло от пельменей уходит сначала на компрессор, где происходят определённые процессы, а дальше — на радиатор, затем в комнату. Теперь если представить, что мы этот радиатор повесим на стенку, а морозильник закопаем под землю ниже глубины промерзания, то мы получаем тот самый тепловой насос. Глубина промерзания в Московской области от метра до полутора в сильные морозы. Таким образом морозильная камера будет постоянно забирать тепло у земли – это бесконечный источник тепла, и этот радиатор будет всегда горячий».

В таких установках используют воздух или воду. Одна и та же вода заходит в тепловой насос с одной температурой, под землей согревается, выходит – с другой температурой. И так ходит по контуру по кругу, пока не нагреется до нужной температуры. И есть второй контур, который находится в доме, – сюда вода заходит, например, с температурой 50 градусов, а возвращается 40 — десять градусов она отдает в дом».

У такой технологии «стартовые расходы высоки», признаёт Валерий Чирков. Установить тепловой насос на 15 киловатт (сам насос, трубы, бурильные работы и пр.) обойдётся в 1 200 000-1 500 000 рублей. Для юридического лица цена невысокая, а для частного обывателя — очень дорого. Зато насосная тепловая система экономична, экологична, оперативна в установке (в отличие от протяжки газовых труб) и безопасна (в них нет даже фреона). По словам Валерия Чиркова, в Ростовской области с помощью спонсорской поддержки такие тепловые насосы поставили в двух местных детских садах и школьной библиотеке. И они успешно работают там по сей день.

Еще один весомый "плюс" тепловых насосов в том, что они «очень плавно» повышают температуру в помещении. Более того, «переключением одной кнопки» запускается охлаждение. И тоже постепенно. Значит, по нормам СанПиН они идеальны для учреждений, где есть дети: исключены резкие перепады температуры и сквозняки. Но и для взрослых такая система будет хороша, ведь болеть не хочется никому.

В условиях мирового курса озеленения, кроме накопления экоэнергии, скапливаются знания. Михаил Юлкин рассказывает, что подобный процесс в экономике называется "learning curve". По-русски говоря, люди учатся делать быстрее, эффективнее и дешевле. И такой опыт "первопроходцев" помогает другим не только продвинуться вперёд, но ещё избежать ошибок. Михаил приводит пример с Индией, у которой население огромно, но при этом большое количество людей живут без электричества. В недавнем прошлом в стране была мощная программа строительства угольных станций. А потом выяснилось, что строить угольные станции дороже, чем поставить на каждом доме солнечные батареи. Учитывая южное положение страны, это реальный выход. А ископаемая энергетика должна остаться как резервная мощность. «Если Илон Маск придумает, как удешевить большую батарейку, то не нужна будет даже эта угольная генерация», — замечает Михаил Анисимович. Многие развивающиеся страны тоже готовы перейти на зелёную энергетику. Но при условии, что развитые страны им помогут. «И сейчас начинается конкуренция: кто быстрее поможет, потому что это огромный импорт, импульс для развития собственной промышленности». По мнению Юлкина, развивающийся Китай на данный момент — «главный поставщик и потребитель зеленой энергии. Они готовы идти в соседние развивающиеся страны и строить там. Продавать туда технологии. И это нормально. Скорее, Европа должна обеспокоиться, что это огромный рынок, который они потенциально могут упустить».

На этом фоне эксперт отмечает интересный момент: когда в Парижском соглашении по климату речь заходит о 100 миллиардах долларов, которые ежегодно должны идти на помощь развивающимся странам, то важно понимать, что страны третьего мира будут покупать технологии у тех, у кого они есть. А есть они на севере, а не на юге. Но деньги идут на юг в качестве помощи. Так «начинается конкуренция: либо Китай, либо Германия, либо Америка – кто успеет на этот огромный рынок». И ведь 100 миллиардов долларов ежегодно — «это только часть, на самом деле рынок гораздо больше». Михаил Юлкин посчитал, что «за последние 10 лет на зелёную энергетику потратили 3 триллиона долларов, из них 1 триллион долларов — в последние три года». Из-за широкого внедрения зелёных мощностей, экотехнологии становятся «существенно дешевле». Инвестиции идут, иронизирует эксперт, не из благотворительных целей, а потому что топливо дорожает, а зелёные технологии дешевеют.

Глава рабочей группы по климату экологического комитета РСПП обращает особое внимание на тот факт, что «компании, которые были замечены на рынке углеводородного сырья ("-Total-", "-Shell-", "-BP-"), активно перекладывают деньги, пока ещё не все, но значительную часть – в зелёную энергетику. И строят ветровые станции, вкладывают в электрические автомобили, системы хранения энергии. Хотелось бы, чтобы они делали это энергичнее. Но факт, что они уже это делают. Этот месседж, который был в Парижском соглашении, люди услышали. И потихоньку разгоняясь, это делают. Хотелось бы быстрее».