В активе общественного волонтерского экологического движения «Время Че» много успешно реализованных проектов. «Время Че» – это пример того, как мощный социальный запрос на достойную экологию успешно переплавляется из привычного уже нам недовольства в цепочку конструктивных действий.

– Феликс, как получилось, что вы занялись общественной деятельностью?

– Для меня этот путь начался почти десять лет назад. Мне было 22 года. Мои товарищи к тому времени в той или иной роли себя уже активно проявляли. Помните, были простенькие акции, вроде «Меняем сигарету на конфету»? Мне было интересно понять, как это работает.

– А что именно?

– Общественная работа – это всегда открытый диалог с людьми. Ты высказываешь свою позицию, затем должен ее доказать, а замыкающим звеном должно быть дело. Эта же модель работает и в более серьезных вещах. Берешь проблему, изучаешь ее, обсуждаешь с заинтересованными людьми, формулируешь вариант решения и получаешь качественно реализованную практику. Это может быть общественная и даже законодательная инициатива. Решение проблемы – цель любой деятельности.

– Какие темы вас волновали?

– Мне с детства было интересно все, что связано с политикой. Первым серьезным опытом для меня стала работа в молодежной избирательной комиссии, где я был заместителем председателя. Нас пригласили участвовать в организации наблюдательного процесса на районных выборах. Был кураж и драйв. Нужно было организовать волонтеров, но прежде необходимо было их найти, обучить и качественно выстроить процедуру наблюдения. Затем – период работы в Общественной молодежной палате при Законодательном собрании Челябинской области. Мы исколесили весь регион. Познакомились с массой таких же, как мы сами, ребят. Меня стали приглашать на круглые столы, где я мог рассказывать о своем видении той или иной проблемы. Все это стало неоценимым опытом, который мне пригодился впоследствии.

– Когда для вас возникла тема экологии?

– В 2014-2015 годах стала широко обсуждаться тема качества атмосферного воздуха, состояния земли и воды. Но никто не говорил о челябинской городской свалке. А она горела все лето. С 1992 года свалка официально была закрыта, но туда продолжали свозить мусор. И мне это, извините, осточертело. К тому времени я знал: если темы нет в повестке, ни у кого нет и стимула ее решать. Ни депутаты не брались за эту тему, ни общественники. Стало очевидно: на данную ситуацию необходимо обратить внимание общества.

– Общества или все-таки власти?

– Общества, потому что власть, что бы кто ни говорил, всегда прислушивается к мнению граждан. И мы сделали это – в том числе и благодаря нашему вниманию сегодня у властей появился конкретный план по рекультивации челябинской свалки. Но мы тему не бросаем. И доведем до того момента, когда свалка окончательно закроется и потоки бытовых отходов пойдут на мусороперерабатывающий завод. В 2022 году, по прогнозам, такой завод начнет работу близ поселка Чишмы.

– Вы начали развивать тему свалки с пикетов. Почему?

– Сначала нужно было узнать: интересует ли горожан эта проблема в действительности? Или только меня и моих друзей? В ходе пикетирования количество волонтеров возросло в два раза. Люди понимали, что сами могли на что-то влиять. Дальше произошло интересное. Наши новые соратники стали сами предлагать темы и проекты. К примеру, обратили внимание на несанкционированные мини-свалки под окнами домов. А я для себя понял нечто важное: как только заметил у человека блеск в глазах – предложи ему возглавить бой. Иногда этот бой равный. Нужно лишь, например, собрать подписи и обратиться в управляющую компанию, и она вспоминает, что это ее работа. А граждане делают для себя открытие: часто проблему порождает наше неверие и безучастность.

– И, напротив, когда есть результат, решенная проблема, это же меняет сознание…

– Вот именно! Человек вышел на улицу, вздохнул, вернулся обратно, написал коммент в соцсетях: «Все плохо», и слезки потекли. В этой повестке мы не живем. У нас гораздо более открытый мир. И этим миром нужно пользоваться. Менять ситуацию, если что-то не устраивает. Стараться внести что-то новое.

Примеров, как меняются люди, могу привести много. Вот мы проводим субботники. За полтора часа преображаем пространство двора. А всего-то требуется три банки краски, ну и динамик для хорошей музыки. И у тебя в соратниках - уже весь двор, все в восторге.

– Расскажите о других ваших проектах.

– Точно так же, по инициативе волонтеров, появился наш любимый и выстраданный проект – экологические уроки в детских садах. Инициатором его стала Светлана Соломоновна Оливо, у нее, помимо желания и возможностей, есть и профильное образование. А потом уже Светлану Соломоновну поддержали другие волонтеры – студентки педагогического университета. В этом году на осуществление этого проекта мы получили грант от регионального правительства.

– Волонтеры – это ведь люди особого свойства. Их немного, но в любом обществе примерно одинаковый процент, кажется, десять…

– Статистика говорит, что у нас в стране вовлечено в волонтерскую деятельность чуть ли не 80 процентов. Я бы с этим поспорил. Это непростая стезя, и те люди, которые ее выбирают, в добром смысле слова слегка больные душой – они имеют ярко выраженную способность к сопереживанию.

Вообще, волонтеры – это ценнейший ресурс для любого движения. Поэтому основной упор мы делаем на их качественный отбор. Каждого волонтера нужно сначала привлечь, а потом развлечь. Он должен получать положительные эмоции от своей деятельности. Чтобы ему было интересно с нами и после первой акции, и после 15-й. В том числе по этой причине мы в 2016 году открыли свой эколофт.

– Что это?

– Помещение, где мы проводим свои мероприятия – встречи с интересными людьми, занятия, выставки, пресс-конференции. Любой человек с улицы может прийти в эколофт, обсудить ту или иную инициативу, предложить свою.

– Опишите вашего типичного волонтера. Кстати, сколько их?

– Активных членов нашей команды – больше 30 человек. Обобщенный образ – это женщина старше 35 лет, летом она оформляет у себя под окном красивую клумбу, а зимой помогает нам в работе, например, стоя в пикетах против городской свалки.

– Волонтерство «заразно»?

– Наверное, да. Сейчас есть активные волонтеры в Челябинске, которые занимаются урбанистикой, другие – семьей, той же экологией. Вполне возможно, они были вдохновлены нашими акциями, а теперь решили в своей сфере реализовать какие-то идеи.

– А что с другой вашей идеей – создания экотропы в Челябинском городском бору?

– Мы получили президентский грант на ее создание. Идея состоит в том, чтобы покрыть деревянным настилом знаменитую «тропу пенсионеров». Подобные эко-тропы есть на Зюраткуле и на Таганае. Смысл – защитить лес, прежде всего, корневую систему от вытаптывания. Сейчас в бору около двухсот дорожек. Если сделать хотя бы пять эко-троп, оборудованных урнами, да еще отсыпать корни крупных сосен, то это улучшит состояние всего лесного массива.

– Можно ли помимо гранта найти деньги на эту инициативу?

– Мы обращались к коммерсантам и крупным предприятиям города – практически ноль реакции. Хотя для компании с миллиардными прибылями это небольшие деньги. Первая эко-тропа обойдется в 1,7 млн рублей, но эффект несоизмеримо более значительный.

– На ваш взгляд, через какое время челябинцы почувствуют улучшение экологической ситуации в городе?

– Уже лет через пять она станет другой. Губернатор Борис Дубровский заявил, что выбросы сократятся почти на треть к 2025 году, но, думаю, это произойдет раньше. Одна свалка дает 20 процентов от всех вредных выбросов в атмосферу.

– А каким вам видится Челябинск в 2025 году?

– Мне бы хотелось, чтобы Челябинск к этому времени ассоциировался не с каменным городом, где живут железные люди. У нас есть все, чтобы Челябинск, один из крупнейших городов страны, был развит разносторонне. Чтобы развивалась и экономика, и культура. В последние 15 лет наша культурная жизнь поблекла. Хотя у нас живет масса талантливых людей. Например, живописцы, картины которых выставляются в Москве, но челябинцы о них не знают. В нашем сознании этого нет. В последние 20 лет мы были заняты собственным бытом, зарабатыванием денег. Думаю, что настало время обратить внимание на то, что формирует человека в принципе, на его душевную составляющую.